ИЛЬЯ ХРЕННИКОВ
О "ЧЕЛНОЧНОМ" бизнесе или "диком импорте" - самом масштабном и знаковом
экономическом феномене в России середины 1990-х годов - сейчас говорят
все меньше. Между тем это целая "отрасль" экономики с оборотом не менее
10 млрд долл. в год.
Только официальная оценка оборота импортного ширпотреба на вещевых
рынках страны, исходя из данных Госкомстата за 2000 год, составляет 7 млрд
долл. Но лишь годовой оборот рынка в "Лужниках" - одного из крупнейших
не только в Москве, но и в России - оценивается в 2 млрд долл. 10 млрд
долл. - это около трети всего российского импорта. Это оборот, сопоставимый
с объемом реализации таких естественных монополий, как "Газпром" (12,4
млрд долл.) и РАО "ЕЭС" (10 млрд долл.). Это больше, чем экспорт таких
прибыльных отраслей российской экономики, как алюминиевая, лесная и рыбная,
вместе взятых.
"Челноков" в традиционной трактовке этого понятия - физических лиц,
"на своем горбу" перевозящих через границу тюки с ширпотребом и продающих
свой же товар на рынках, становится все меньше и меньше - они "делают"
лишь около 10% "дикого импорта". Как эволюционировал "челночный" бизнес
и во что он переродился теперь?
Начало
"Челночное" движение зародилось в 1986-87 годах с перестройкой и открытием
границ. Ценовые диспропорции советского рынка и отсутствие конвертируемой
валюты породили сперва бартерную форму товарообмена. Челночить по схеме
"товар - деньги - товар" первыми начали работники торговли и те, кто в
магазинах, на складах или непосредственно на производстве имел доступ к
товарам в эпоху дефицита. В Польшу и Югославию вывозили консервы, фотоаппараты,
электроинструменты - любые доступные товары. Благо цены на все советское,
что можно было достать, были занижены, а в Восточной Европе, либерализовавшей
торговлю на несколько лет раньше СССР, можно было продать по невысокой,
но рыночной цене.
Советские товары в бывших соцстранах продавали за местную валюту или
доллары, а иногда и просто обменивали. Обратно везли одежду, электронику,
позже еду - все, чем можно было "отоварить" пустой и бедный советский рынок.
Продавали сначала через знакомых, а по мере роста оборота - через "комки"
(комиссионные магазины) и коммерческие отделы крупных магазинов. Рентабельность
подобных операций доходила до 300%. Из бартерной формы торговля переходила
в денежную. Широкое распространение получили "липовые" приглашения за границу,
дававшие право обменять рубли на СКВ (до 200 долл.) по государственному
курсу (64 коп./долл.). Кому-то присылали деньги или товары эмигрировавшие
родственники.
Стихию свободного рынка стремились попробовать на себе представители
самых разных профессий, жители как приграничных районов, так и мегаполисов.
Появлялись зачатки специализации: были ездоки за золотом, продовольственные
"челноки", состояния делались на турецкой жвачке, пластмассе и даже цветах.
Постепенно, в 1990-91 году, новоиспеченные предприниматели переключились
с Восточной Европы на "первоисточник" - Турцию. Туда ездили по железной
дороге, а далее автобусом из Болгарии. Военно-аграрная страна с умелыми
ремесленниками и торговцами колоссально поднялась на продажах дешевого
текстиля и кожаных изделий в Восточную Европу и Россию.
В начале 90-х стала появляться инфраструктура: организовывались шоп-туры,
закон о свободе торговле положил начало созданию сначала стихийных, а затем
и юридически оформленных вещевых рынков - торговых площадок для массовой
"челночной" торговли на стадионах, в парках, промышленных пустырях. Ряды
"челноков" пополнялись, обороты стали расти, а норма прибыли - падать.
"Челноки" открыли для себя новый рынок - Китай. Даже с учетом дальнего
пути дешевые китайские товары приносили более 200% прибыли. В Арабских
Эмиратах будущие владельцы магазинов и сбытовых сетей закупались дешевой
бытовой электроникой, а в Грецию ездили за шубами. Рисковые, инициативные,
как правило молодые, предприниматели из посткоммунистической страны действовали
по наитию, на практике осваивая рыночную экономику.
Расцвет "рыночной" экономики
Настоящий расцвет "челночества" начался с 1993-94 годов. По различным
оценкам, в середине 90-х в России насчитывалось от 2 до 3 миллионов человек,
основной сферой деятельности которых стал "челночный бизнес". Турецкими
джинсами и китайским шелком под завязку забивались купе железнодорожных
вагонов (до 20 тонн груза на вагон). Перегруженные шмотками самолеты не
могли взлететь. Искатели приключений отправлялись в шоп-туры на автобусах,
возвращаясь обратно на горе мешков.
Ездили "челноки", как правило, группами по 15-20 человек, в складчину
откупаясь от проводников, носильщиков, вокзальных братков, таможенников
(набранных в 1994 году в массе своей из необученных милиционеров старой
закалки). Затарившись, допустим, в Турции на 2000 долл., "челноки" по дороге
отстегивали на поборы около 150-250 долл., т.е. 10% стоимости груза. Раскрутившиеся
до промышленных объемов импорта начали фрахтовать большегрузные автомобили.
Интересно, что в отличие от железной дороги автомобильные и авиационные
перевозки, как более эффективные и доходные, быстро обросли соответствующим
сервисом. Возникли транспортные фирмы, берущие на себя проблемы доставки,
таможенной очистки и складирования грузов.
К 1994 году по всей стране сформировался костяк системы вещевых и продовольственно-вещевых
рынков. Самые крупные рознично-оптовые рынки сложились именно в первой
половине 90-х годов. Хотя "челночный" бизнес развивался по всей стране,
в провинциальных районах спрос на импортные обувь и одежду был невелик
ввиду проблем с занятостью и зарплатой. Люди едва сводили концы с концами
и старались питаться преимущественно с собственного огорода. Поэтому "челночить"
на провинцию не было особого смысла. Предприниматели из небольших городов
ездили на "затарку" не за границу, а в ближайший региональный центр. Сложилась
система перевалочных пунктов - оптовой торговли для внутреннего (т.е. внутрироссийского,
а иногда внутриэсэнговского) "челночества". Крупнейшими перевалочными пунктами
являлись города-миллионники - Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск
и др. Крупные оптово-розничные базы возникали и в приграничных городах
(Калининград, Дальний Восток, ряд городов СНГ). До первой чеченской войны
крупным "челночным" центром был Грозный, зона экономического благоприятствования.
С момента образования рынки попали в окружение организованной преступности,
за контроль над ними шла ожесточенная борьба. За счет "челночной" торговли
кормился не только криминал, но и милиция, и местные власти, и многочисленные
контролирующие организации. Получалось, что в среднем 10% оборота торговой
точки каждый месяц уходило на взятки и поборы. Постепенно "беспредела"
в отношении предпринимателей и торговцев стало меньше. Установились "правила
игры": помимо официального сбора за право торговли (в рублях через кассу)
стал централизованно взиматься в несколько раз больший, неофициальный (в
долларах "черным налом"), а понятия "наезд" или "рэкет" для рядовых торговцев
практически перестали существовать.
Сколько зарабатывали "челноки" в середине 90-х, сказать невозможно:
все деньги находились в обороте. Но в Москве, например, могли тратить "на
жизнь" по 500-1500 долл. ежемесячно. "Челноки" пооборотистей переставали
сами стоять на рынках и нанимали реализаторов, которые получали в среднем
по 10 долл. в день. Разбогатевшие реализаторы так же, как "челноки", укрупнялись
до фирм (АОЗТ, ТОО, ИЧП - ныне ПБОЮЛ) и имели по нескольку торговых точек.
"В 1995 году картина на рынках была следующая, - рассказывают "Сегодня"
ветераны "челночества", - 80% стояло собственно "челноков", 10% мест представляли
раскрутившиеся фирмы-реализаторы, работающие с оптовыми импортерами, а
еще 10% торговли приходилось на продукцию российского легального и подпольного
производства, снабженную импортными лычками".
Сдвиг по фазе
"Сейчас традиционных "челноков" на рынках осталось процентов 10, -
продолжает источник "Сегодня". - Из прежних "челноков" выросли тысячи фирм
оптовой торговли с оборотами от сотен тысяч до десятков миллионов долларов
в год. Крупные фирмы-реализаторы, арендующие или владеющие множеством торговых
точек, работают как с оптовиками (т.е. "челночат" в рамках оптовик - рынок
- провинция), так и с отечественными производителями. Причем доля российского
товара на вещевых рынках уже превышает 40%. Это и легальные производители
текстиля и обуви (закупившие импортные технологии), и работающие "вчерную"
"цеховики". Для отечественных товаров рынки - это мощный канал сбыта, позволяющий
продавать массово, прибыльнее и дешевле, чем в магазинах". Данные о том,
что импорта на вещевых рынках примерно половина (при общей доле импорта
в непродовольственных товарах в 30%), подтверждает и Госкомстат.
Выросшие из "челноков" предприниматели - это масштабная часть того
самого среднего класса, о необходимости становления которого российские
политиканы так любят рассуждать. Они активно пользуются банковскими переводами,
пластиковыми картами и дорожными чеками, превращаются в "белых воротничков",
ведущих переговоры и решающих управленческие проблемы. У многих имеются
собственные магазины, доли участия в заграничных фабриках и даже банки.
Из "челноков" выросли торговцы такими изначально "нечелночными" товарами,
как крупногабаритная бытовая техника, мебель, стройматериалы.
Если на этапе становления "челночества" закупки, допустим в Турции
или Китае, производились через оптовые магазины, то в дальнейшем "челноки"
стали выходить напрямую на производителей и хозяев фабрик. Раньше покупатели
уделяли больше внимания цене товара, нежели фирменному брэнду. Новые "челноки",
как фирмы, так и физлица, вступившие в бизнес в конце 90-х и не имеющие
сложившейся специализации, все больше ездят за качественным товаром в Италию,
Германию, Францию.
Неразвитый капитализм
"Челночный" бизнес на сегодняшний день разбился на части. 10 млрд долл.
"нерегистрируемого импорта" департамент платежного баланса Центробанка
высчитывает, исходя из розничной торговли на рынках и в магазинах России,
в ценах стран-производителей. То есть эти миллиарды "оседают" в ВВП третьих
стран, производящих для России, - Турции, Китая, Индии, Вьетнама, Южной
Кореи, Италии, Греции, Польши, Индонезии и др. А добавленную уже в России
стоимость (еще от 5 до 10 млрд долл.) делят между собой грузоперевозчики,
предприниматели-оптовики, фирмы-реализаторы и хозяева рынков.
Рынок "челночных" грузоперевозок только авиатранспортом оценивается
в 350 млн долл. в 2000 году. Крупнейшие из 15-20 игроков этого рынка -
домодедовский "Ист Лайн" и "Атлант-Союз", созданный правительством Москвы.
Они контролируют около половины рынка авиаперевозок "челночных" грузов
и, имея склады и терминалы, фактически сами занимаются оптовой торговлей
"под заказ". Китайское направление "челночных" перевозок прошлой весной
попытался взять под контроль фонд примирения и согласия при Русской православной
церкви. Перевозкой "челночных" грузов занимаются и более 100 автотранспортных
компаний, использующих большегрузные грузовики европейского стандарта TIR-Carnet.
Объем этого рынка сопоставим с "челночными" авиаперевозками. Автобусные
шоп-туры потеряли промышленное значение, так же как перевозки грузов в
железнодорожных купе. Контейнерные железнодорожные перевозки грузов из-за
границы "челночными" предпринимателями практически не задействованы из-за
длительной и неэффективной доставки. "Железкой" идет лишь то, что "может
подождать", - в основном мебель, техника и стройматериалы.
Тысячи оптовых фирм со своей специализацией, сколоченных бывшими "челноками",
живут за счет 30-процентной наценки к стоимости ввезенных грузов и масштабного
оборота. Как и любые организации, они платят стандартный набор налогов,
которые существенно занижают. Накрутка в рознице составляет от 50% до 100%.
Причем рядовые продавцы на рынках получают примерно по 3 доллара в день,
зачастую имея еще и процент с оборота. А вот владельцы фирм-реализаторов,
имеющих десятки торговых точек, зарабатывают немногим меньше оптовиков.
Около 10% от оборота рынков, т.е. по минимуму 1 млрд долл. в год, по-прежнему
уходит их "хозяевам". Так около 30 вещевых рынков Москвы поделено между
5-6 группами влияния, у каждой из которых свои склады, грузовые компании
и даже банки.
Что касается государства, то "челночный" бизнес как создавался без
его участия, так и существует сейчас автономно от него. С 1996 года таможня
борется с "челноками", направляя их в цивилизованное русло. Беспошлинно
можно ввозить товары стоимостью менее 1000 долл. и весом до 50 кг. Кстати,
именно поэтому Минэкономразвития высчитывало объем "челночного" бизнеса
как число туристов по данным погранслужбы, умноженное на 1000 долл. и некий
"коэффициент эффективности" (1,8). Ввозящие до 200 кг товара на сумму менее
10000 долл. облагаются 30% пошлиной. А еще большие объемы подпадают уже
под "внешнеэкономическую деятельность" с необходимостью заполнения грузовой
декларации и прочими обременительными формальностями, которые берут на
себя грузооператоры. Так, доставка груза свыше 500 кг из Турции вместе
с растаможкой стоит 3 долл./кг авиатранспортом и 1,2 долл./кг грузовиком.
Кожаные куртки (куртка весит 2 кг и стоит 60 долл.) везут воздухом, а джинсы
(например, по 7 долл., 500 г веса) - автотранспортом. Нетрудно подсчитать,
что крупной фирме растаможка вместе с доставкой обходится в 5-10% стоимости
груза. Вместо, допустим, 30% только таможенной пошлины, которую нужно было
бы заплатить. Просто грузоперевозчики тесно работают с коммерческими фирмами,
близкими к таможенникам. Так что и физлица с небольшими объемами предпочитают
везти товар не сами, а пользуясь услугами грузооператора, т.е. "в торговом
обороте". По оценкам экспертов, при декларировании стоимость товаров занижают
в 5-10 раз. Поэтому таможенники фиксируют импорт из Турции в 0,5 млрд долл.
в год, а например Михаил Касьянов озвучивает цифру в 4 млрд долл.
Ровно то же касается и налогообложения торговли на рынках. Ее привлекательность
не в последнюю очередь объясняется налоговым вопросом. Наиболее талантливые
товароведы советского времени нашли себя именно в "челночном" бизнесе.
Торгующие на рынках физические лица или предприниматели без образования
юрлица облагаются подоходным налогом, исходя из данных, заявленных в налоговой
декларации. Если же торгует юрлицо, оно, как и любое предприятие, платит
около 27 видов налогов (НДС, прибыль, имущество и т.д.), минимизируя их
как только возможно. Налоговые поступления от вещевых рынков в Министерстве
налогов и сборов (МНС) никто не считал: они поступают не в федеральный
бюджет, а субъектам Федерации. В правительстве Москвы, крупнейшем центре
"челночной" торговли, подобной статистики также не ведут. Единый налог
на вмененный доход для предпринимателей, способный несколько упорядочить
проблему, пока так и не принят. Зато его аналог взимается "хозяевами" рынков
- они представляют, какими суммами оперирует торговая точка и взимают около
1000 долл. в месяц в виде неофициальных, но ставших нормой жизни "поборов".
Это помимо официальных сборов за право торговли (например, 5000 руб./мес.),
которые администрация рынков берет как "компания, управляющая территорией",
как ей и положено, компенсируя расходы на аренду земли у местных властей
и организацию торговли.
Россия по-прежнему осталась страной с "рыночной" экономикой. До более
цивилизованной торговли - розничных сбытовых сетей и других прелестей развитого
капитализма - нам еще очень далеко. По оценке экспертов и самих "рыночников",
лет 10. Зато из бывших "челноков" не благодаря, а вопреки госчиновникам
и всей окружающей их системе сформировался средний класс профессиональных
предпринимателей с истинно рыночной психологией. Только вот чтобы он смог
выйти из тени и полноценно работать на благо российской экономики, государство
должно создать нормальные условия. И, может быть, должно это сделать даже
раньше, чем окончательно привлечь иностранных инвесторов.
